Он ходил по острию ножа.
Говорят, поплатится за это...
В платье бальном, под дождём дрожа,
Продавала Золушка карету.

До полуночи бы ей успеть, -
Покупатель нынче переборчив, -
Крысы-кучеры вдруг стали песни петь
О карете-тыкве, что есть мочи.

Золушка, и глазом не моргнув,
Зная, что минут через пятнадцать
Крысы побегут – корабль ко дну...
Полночь. Принц. Чего же ей бояться?

Принц, в камзоле древнем, как века,
Тыкву в руки взял: «А вот и ужин!
А ещё к тому... моя рука –
Милая, позвольте стать Вам мужем».

Мокрый снял камзол – укрыть от влаги
Женщину-мечту из сладких снов...
Нечего терять ему, бродяге,
Кроме выдуманных им самим оков.

В доме старом, где тепло и сухо,
Бросив дров в печурку, молвил муж:
«Получив от жизни оплеуху,
Вытащил судьбу свою из луж.»

Золушка, нагим сверкая телом,
Принесла последнюю рубашку –
Та белела самым белым мелом...
Принц сквозь слёзы обнял «замарашку».

Нож в руках, пора готовить пир –
Тыква на двоих, ну чем не праздник?!
Башмаки истоптаны до дыр,
А он тянет танцевать, проказник.

Он ходил
по острию ножа.
Говорят, поплатится за это...
И смотрели двое без гроша,
Как из тыквы сыпались монеты...

Ну а что же крысы? Сырный дом –
Радуйтесь, убогие зверушки!
А когда съедите крышу в нём,
Стойте под дождём, как побирушки.