Среди забав таких,
И может быть печальных,
(А на земле всё выглядит случайным),
Движеньем выбираешь ты двоих.

И, как всегда не вовремя,
Всегда не увязав с назначенной судьбою,
Ты наделяешь их такой любовью,
Что сам замрёшь на долгие года.

А люди ... им совсем не до тебя:
"Как жили мы на свете, не любя?"
И тихое плывёт сквозь все года:
"Любимая", "Любимый", "Навсегда".

И ты вдруг остаёшься не у дел,
Для них всё это - летний дождь.
Пока они вдвоём живут любя,
Там, на земле, они сильней тебя.

И вот от возмущенья, горя,
Из двух клубков серебряные нити
Ты тянешь, приговаривая: "Нате!"
Как восхитительна господня игра!

Когда решишь, злорадства не тая,
Разбросишь их на расстоянье века.
Ты сердцем непохож на человека,
И в этом та беспомощность твоя.

Ведь согласись, что вздрогнув, на зарю
Глядишь порою в старческом смятеньи,
Когда сквозь боль, отчаянье, мученье,
Услышишь вдруг нежданное прощенье:
"За всё, за всё тебя благодарю!"

...Но сколько б не писали о любви,
Всё будет каждый раз неповторимо.
О, Господи, не смейся над людьми ---
Не отнимай любимых у любимых.

Издревне их сердца в твоих руках:
Соединить пораньше иль попозже,
Подсунуть, заменить другим, похожим,
А то и непохожим впопыхах.

• 
• 
•