я живу на этом острове давно. Кроме меня (из живых) здесь никого нет, перийцы приплывают на катерах, всегда незаметно для меня, швартуясь с другой стороны острова, но ненадолго, на ночь никогда не остаются, боятся. Сначала меня сюда выселили, подальше от людей и их клонов, потом, когда великодушно разрешили вернуться на материк – я не пожелала.
Когда-то этот остров был населен отдыхающими и аборигенами для их обслуживания.
Это было очень давно. Еще до четвертой мировой. Войны его не разрушили, просто вся живность превратилась в пыль и выветрилась, таково действие нейронных финекций. Строения со всяческой утварью неорганического характера осталась нетронутой: английские, с сдержанной архитектурой отели, русские и итальянские виллы, напичканные антиквариатом, бывшие ресторанчики и таверны заросли травой и кустарником.
Я меняла место своего обитания несколько раз, жила в особняке у самого моря, в отеле, переселяясь в новый номер каждый день, потом перебралась во дворец в горах (оттуда открывались необыкновенно красивые панорамы), и там прижилась, наконец. Перийцы каждый раз покорно переносили запасы продовольствия и флаконы с питьем к новому моему пристанищу, забивали ими шкафы и морозильники. Когда и как они это делали, я не видела, наверное, спала. Спала я по несколько суток, здесь они короткие, с длинными ночами. Потом я старательно смывала с себя затяжной сон тягучей жидкостью для мытья, и укладывалась в шезлонг у бассейна.
Солнце меня любило. Оно ждало этого мгновения, когда я подставлю под его лучи свое исхудавшее тело, и несколько часов, падая за горизонт, цепко за меня держалось своими жгучими пальцами.
Так проходили годы. Дни ничем не отличались друг от друга.

• 
• 
•