На старой осине в глуши лесной
Жил леший, глазастый и волосатый.
Для лешего был он ещё молодой —
Лет триста, не больше. Совсем незлой,
Задумчивый, тихий и неженатый.


Однажды у Чёрных болот, в лощине,
Увидел он девушку над ручьём —
Красивую, с полной грибной корзиной
И в ярком платьице городском.


Видать, заблудилась. Стоит и плачет.
И леший вдруг словно затосковал…
Ну как её выручить? Вот задача!
Он спрыгнул с сучка и, уже не прячась,
Склонился пред девушкой и сказал:


— Не плачь! Ты меня красотой смутила.
Ты — радость! И я тебе помогу! —
Девушка вздрогнула, отскочила,
Но вслушалась в речи и вдруг решила:
«Ладно. Успею ещё! Убегу!»


А тот протянул ей в косматых лапах
Букет из фиалок и хризантем.
И так был прекрасен их свежий запах,
Что страх у девчонки пропал совсем…


Свиданья у девушки в жизни были.
Но если по-честному говорить,
То, в общем, ей редко цветы дарили
И радостей мало преподносили,
Больше надеялись получить.


А леший промолвил: — Таких обаятельных
Глаз я нигде ещё не встречал! —
И дальше, смутив уже окончательно,
Тихо ей руку поцеловал.


Из мха и соломки он сплёл ей шляпу.
Был ласков, приветливо улыбался.
И хоть и не руки имел, а лапы,
Но даже «облапить» и не пытался.


Донёс ей грибы, через лес провожая,
В трудных местах впереди идя,
Каждую веточку отгибая,
Каждую ямочку обходя.


Прощаясь у вырубки обгоревшей,
Он грустно потупился, пряча вздох.
А та вдруг подумала: «Леший, леший,
А вроде, пожалуй, не так и плох!»


И, пряча смущенье в букет, красавица
Вдруг тихо промолвила на ходу:
— Мне лес этот, знаете, очень нравится,
Наверно, я завтра опять приду! —


Мужчины, встревожьтесь! Ну кто ж не знает,
Что женщина, с нежной своей душой,
Сто тысяч грехов нам простит порой,
Простит, может, даже ночной разбой!
Но вот невнимания не прощает…


Вернёмся же к рыцарству в добрый час
И к ласке, которую мы забыли,
Чтоб милые наши порой от нас
Не начали бегать к нечистой силе!

• 
• 
•