Скоро зазвучит эхо нового дня, а она, закутавшись в простыню, смотрит, как розовеет небо. Поверху идёт робкая, нежная полоса цвета ванильного мороженого. Словно кто-то поднес к губам гигантскую чашку с черным кофе, бросив туда пару шариков мороженого.
Город ворочается, просыпаясь.
Все, что было вчера важным, сегодня представляется мелким и ненужным. Но главное ушел холод из груди.
Он вчера сказал, что у него будет ребенок:
- Ты понимаешь, малыш, так получилось. Я ничего не знал. Аборт делать поздно, она будет рожать.
Лену от его слов ударило в области солнечного сплетения чем-то тяжелым и холодным. И стало трудно дышать.
Она отвернулась от него и пошла прочь, не видя, куда идет. Злобный сигнал, визг тормозов, ругань водителя:
- Куда прешь, дура, глаза разуй!
Андрей догнал её, схватил за рукав. Она выдернула руку:
- Не подходи!
- Да успокойся же ты. В наших отношениях ничего не изменится, я люблю тебя, а ей буду деньгами помогать и всё.
- Пошел вон! Уйди от меня.
Он попытался обнять, Лена вырвалась, оттолкнув Андрея.
Пришла домой. Но дома не было, как и не было ничего больше, только оцепенение, холод в груди. Она дрожала, зубы стучали, не могла согреться. Нет любви, нет счастья, нет смысла. Всё ложь. Под утро она забылась коротким сном.
Проснувшись, поняла, что жизнь не закончилась. Кто-то щедрый и сильный угощает людей мороженым с кофе. Даёт надежду, что будут ещё встречи, поцелуи и признания в любви. А Андрей?
Его надо отпустить, как выпускают на волю птиц, чахнувших в клетке.
Лена пошла на кухню, включила электрочайник.
Но почему я совсем не чувствую сердца, успела подумать она, прежде чем упасть на пол…
Р.А.

• 
• 
•