На днях поднесла внука к подоконнику, про цветочки-фиалки сказ поведать, не успела оглянуться, как он хвать - и полные кулачки растерзанных лепестков. Не ожидала я от него такой прыти - мал еще.

А ведь была уже такая ситуация, с маменькой его, в трехлетнем ее возрасте. Были мы в гостях в казахстанской деревне. Или зерносовхоз тогда это поселение называлось. По улице тогда весть разнеслась, что к Владимиру Мефодьевичу родственники из столицы прилетели, с малым дитем. И стали появляться поутру ранехонько на терраске банки с молоком, сливками, миски со сметаной, творогом. Не гласно так, не стуча в грудь о спонсорстве - мимо шли и гостинец занесли, терраска и не запиралась никогда, только дверка с сеточкой - от мух...
Это отступление такое, ностальгическое)
А у хозяина в это время цыплятки в коробке под мощной лампой выживали. Штук шесть там было, желтенькие такие и один коричневый. Дочка все лезла под лампу, "птенчиков" посмотреть. Ну и посмотрели. Как у нее в кулачке шейка цыпленка коричневого оказалась, ума не приложу. Доли секунды, молниеносный выпад руки. Пока пальчики ей разжимала, холодея внутри, птенец и загнулся. "Спит", - сказала дочка, и интерес пропал.
Двадцать три года прошло, а я даже цвет загубленной птички помню. Вероятно, от того, что грех этот на мне. И вот теперь - цветочки.
Эх, ничему не учит меня "сын ошибок трудных")))

*Пока Матвей спал, я уцелевшие кустики пофоткала.