[B]Девочка в черном платьице, ручки - прутики, пальчики - веточки... Что же ты сжимаешь кулачки, кусаешь губы, плачешь бессольно?.. Где же твои силы, деточка, чтобы вынести, вытерпеть новую боль, скинуть с себя все старые клетки - те, по которым бродили его поцелуи?..
Кто же причинил тебе такую боль, моя хорошая, что ты гнешься к земле, как ива на ветру, стоя на коленях и обхватив себя руками?.. Где же слезы твои - горькие, соленые, вместо этих, обреченно-дистиллированных, безвкусных, льющихся ручьями?
Почему же ты ты не можешь рыдать в подушку как раньше - надрывными, освобождающими потоками? Откуда эти немые слёзы из пустых, остекленевших глаз?
Как же вылезти тебе, родная, из старой кожи, помнящей его прикосновения? Как выдышать его из себя, упав на холодный кафель, вбирая в себя влажный воздух?
Как же ты так, девочка? Ну как же тебя угораздило вобрать в себя эту химическую реакцию, вытащить душу свою из-под литых пластин своей черствости?

Давись теперь слезами, ущербный ребенок в черном платьице, помеченный картой смерти в районе "до 30"... Дыши пылью и потом города, жри моральные гондоны, затыкая кем/чем попало дыры в своей душе, потому что никогда ты не будешь счастливой.

Слушай, девочка с витрины, слушай, куколка, как бьется твое сердце целлулоидное; смотри, как проходит мимо жизнь никчемная; Ничего - это все, что в твоей жизни есть живого, деточка, даже ты сама мертва...

И стоишь, расколотая в щепки, в гробовых осколках древесины...
И стекают, расцарапав веки, твои бессольные слезинки... [/B]

(с) Алёна Пузырькова

• 
• 
•