[COLOR=#BF008F][B]Он , действительно, остановил машину, прижавшись к обочине и бросив руль, выразительно посмотрел на них после мхатовской паузы.

-А что-то реально-материальное у вас за этим желанием стоит?
Я ведь в припадке чувств могу брякнуть, что на Луне жить хочу, ни капли не задумываясь над тем как это безумство реализовать.

Он опять тронулся в путь и вся пятичасовая дорога была сродни мозговому штурму на тему «как нам попасть на Цейлон».
Они были вулканом, низвергающим лаву конструктивизма на эту тему, он был ледяным душем их идей. Осаживал и всё повергал критике. Все их доводы, кричащие оптимизмом.
-На какие деньги вы хотите хотя бы всё это начать?
-У нас больше ста тысяч гринов было, сейчас почти сто пятьдесят.
-Любые! АБСОЛЮТНО любые деньги конечны, если их не подпитывать хоть каким-то регулярным прибавком.
-А мы и не собираемся бросать. Мы как и прежде будем работать!
-КЕМ?! Моделями на ежегодном празднике чая?! – он обязан был быть жестоким в этом принципиальном разговоре, потому как понял, что желание их далеко от шутки и один неправильный поворот на пути рассуждений, и он рискует потерять их навсегда. Однако сглаживая углы и замалчивая правду жизни, он рисковал вообще всей будущей жизнью.
И не только своей.

Серая лента асфальта наматывалась и наматывалась на колёса его машины, а они всё продолжали разговор в режиме жесткого мозгового штурма hart brainstorming.

...вы же сами говорили про короткий век в вашей профессии, про жёсткую конкуренцию и вот представьте, что настал тот судный день и вам перестали слать приглашения поработать.
Что тогда?!

Конечно, это не трагедия вовсе, это даже наоборот – вы спокойно сможете реализовать себя как матери и родить в спокойной обстановке.
Вот только для накопленных денюжек тогда точно кердык придёт: и траты возрастут до сумасшествия, и работать с животами да с кричащими малыми на руках как то не комильфо.

Он опять бросил взгляд в зеркало заднего вида. Они сидели там потерянными и раздавленными.
«Пожалуй малость переборщил»- с некоторой толикой жалости подумал он про них. Подумал и не стал добивать их тем, что по сути и он вот-вот может «спрыгнуть с их корабля». Ведь на работе собственник уже побеседовал с ним, предложив стать директором через два месяца, когда прежний спокойно уйдёт на пенсию. И потому на самом то деле он про завод мог не говорить им условно. В аллегорической форме про ньютоново яблоко.

Вот только и разговоров ему – уже без пяти минут директору - про то, что он –зрелый мужчина будет жить с ДВУМЯ совсем молодыми девушками- надо было как собаке плётка. И потому сомнения роились в его голове как дикие пчёлы в улье, на который позарился матёрый медведь.
Вместо всего этого он для начала рассказал им пару весёлых историй, потом они обсудили планы на вечер, которые скрупулёзно по приезду в его родной город пункт за пунктом реализовали.
Сначала был ужин в итальянском ресторане, потом неспешная ночная экскурсия по городу и даже на занятия любовью их хватило, что было очень удивительно – ведь у них был день длиною в двадцать часов и с поездкой на 400 километров.
Словом, сказать, что они «спали как убитые» - это почти ничего не сказать.

..вечером он провожал их самолёт. И всё было вроде как и прежде...вот только как будто в уголках их глаз постоянно сидели горючие слёзы, готовые пролиться наружу горьким и жгучим потоком. Он готов был их обнять, заключить в свои объятья и больше никогда не отпускать, но вместо этого сдержанно поцеловал обоих, пожал им руки и с тоской посмотрел как растворились их фигуры в проёме накопителя перед выходом на лётное поле.

Когда лайнер оторвался от земли, он отчётливо подумал : «Ну, вот и всё. Конец сказке в моей жизни. Слишком в мелкие осколки я растоптал их мечту»
[/B][/COLOR]

• 
• 
•