[COLOR=red][B]Она приходит котёнком на мягких лапах,
ложится рядом, свернувшись клубком у ног.
И твой от этого клинит сердечный клапан
на самой нежной из всех кардиальных нот.
И ты готов убежать с ней за сто Ростовов,
как верный Шарик за ней волочиться вслед.
Но как девчонка могла полюбить такого,
при дикой разнице вкусов, проблем и лет?
На кой ей сдался - пойди, по себе найди ты.
Седой зануда, эх, чёрт бы тебя побрал.
Несчастный Гумберт, создавший свою Лолиту
с чужого, как будто ангельского, ребра.
Она – смешная Алиса среди безумцев.
Ей быть с тобой – пропадать, ты и сам не рад...
Уйдешь один с обещанием не вернуться,
колёсами рвать артерии автострад.

***
А ты приходишь котёнком на мягких лапах,
запрыгнув взбалмошно в кресло с ногами вмиг.
Ты можешь, глупая, душу всю исцарапать,
ему не по чину дебри твоих интриг.
Ему эта непосредственность не по средствам,
твоё баламутство вряд ли его игра,
ведь в дочки почти годишься, нашлась, невеста.
А ты говорила – твой седоватый граф.
А ты утопала в каждом его молчанье,
в сердечном цокоте. Девочка, оглянись...
на кой он нужен, ревешь по нему ночами
безумным зайцем в ряду королев-Алис.
И пишешь стихи в строку по его манере,
про псевдолюбовь, философов и творцов.
Ему с тобой – неприлично, по крайней мере...
Прочти Набокова на ночь - и сладких снов.

***
А он говорит себе – уезжай, так надо.
Она говорит себе – засыпай, уймись...
И каждому так охота остаться рядом,
но время калечит Шариков и Алис,
Лолит и Гумбертов, зайцев, занудных графов...
Не можешь иначе? – Ну что же, сминай и рви.
Сойдет всё это за промахи биографий,
и мало толку с неравной такой любви.

Виктория Дворецкая[/COLOR][/B]