Примерно через три часа поезд остановился в Сайлент-Вудс. Сигизмунд всё ещё был уверен, что совершает безумство. Его ноги были каменными, когда он ступил на потрескавшуюся платформу небольшого городка. Жёлтые листья поздней осени окутали городок в свой саван и двухэтажные дома с плоскими крышами казались мирно спящими. Было уже светло и довольно морозно. Блестящие бока вагонов на мгновение показались Сигизмунду резкими зеркалами на фоне этого нежно-матового пейзажа. Устина очень хорошо в него вписывалась, её красный саквояж был единственным ярким пятном. Здание вокзала из коричневого кирпича и металлических узоров на пандусах осталось позади и Сигизмунд и Устина ступили на улицу города. Было очень тихо. Только у каменного дома с башенкой работал паровой робот, убиравший листья с увядающей лужайки. Редкие фонари ещё светились холодным электрическим светом. На лужайках попадались детские велосипеды и заводные игрушки. По городу были протянуты трубки для пневматической почты, у одного дома стоял даже паровой автомобиль. Через пять минут ходьбы показалась церковь с очень высоким шпилем.
- Сигизмунд, правда, красиво?
- Что-о? А, церковь. Не очень, слишком уж она величественна.
- Слишком?
- Окру... Боже мой... Гляди.
Сигизмунд указал рукой на перекрёсток рядом с порталом церкви. Там лежал человек. Обезглавленный человек. И даже с той точки, где стояли Устина и Сигизмунд, было заметно, что его тело более чем обрюзгло. Устина прошептала молитву, а Сигизмунд сглотнул. Мисс Клайвен сделала шаг в сторону тела, но Сигизмунд схватил её за рукав.
- Не следует-т. На местах таких происшествий не нужно показываться.
Устина согласно кивнула. Они обошли труп, и вышли на улицу, в конце которой, по словам Устины, должен был находиться пансион мисс Кеннеди. Настроение заметно упало у обоих.
- Тебя не смущает, что здесь...
- Нет, Устина. Мне просто не по себе-е, м-мне даже страшно. Я трус.
Послышался шум уходящего поезда. Сигизмунд сильно побледнел. Устина предложила сесть.
- Сигизмунд не переставал себя ругать, на что Устина только улыбалась, но боязливо бегала глазами, разыскивая людей.
- Устина-на... С-смотри...
Устина обернулась и увидела этот же самый труп! И это после прохождения двух кварталов! От места его первоначального обнаружения. Устина упала в обморок. Сигизмунд на удивление остался в сознании и прижал спутницу к себе, борясь с животным страхом, которые обуревал каждую клетку его тела и пылал невидимым пламенем в голове и в сердце. Так казалось. Труп лежал в той же позе в абсолютно такой же луже крови. Это и заметили едва открытые глаза Сигизмунда. Он осторожно опустил Устину на скамью, а сам с бешеным биением сердца подошёл к телу. Оно было омерзительно. Не хватало только червей для окончательного отбивания аппетита.
«Он не пахнет, никак! Значит, не настоящий!» разумно решил Сигизмунд. «Это сон? Я ещё сплю в поезде и Устина только плод моей фантазии и всё это...» Сигизмунд попытался пронуться... Тщетно. Стало ещё более страшно. Очнулась Устина. Подошла к трупу тоже пересилила себя каким-то чудом, перед этим напугав Сигизмунда. Они молча разглядывали тело, и Сигизмунд носком сапога провёл по луже крови. Кровь осталась в такой же форме, как и была.
- Устина-а, это галлюцинация, не иначе!
- Да, но... Мы точно видим одно и тоже?
- Труп человека, охровый сюртук, отсечённая голова, лужа неестественно бурой крови?
- Тогда не галлюцинация! Мы бы не видели одно и тоже!
- Разве?
- Конечно!
- Всё же мне-е не легче от-т этого. Где люди?
- Похоже, что мы здесь одни.
Сигизмунд с ужасом ещё раз оглядел улицу. Устина прижалась к нему и снова начала молиться.
Так они простояли несколько минут. В городе так ничего и не изменилось. Только стало немного теплее, так как приближался день. Сигизмунд думал о многом: о своей жизни, разочарованиях, неудачах. И что-то тихим голосом сообщило ему, что пора действовать. «Пора доказать себе, что я не зря жил!» решил Сигизмунд и попросил Устину продолжить путь к пансиону.
- Главное не п-паниковать, Устина. Давай заберём твою с-сестру и исчезнем отсюда.
После этого слова Устина сжалась ещё больше. Сигизмунд понял, что слово «исчезнем» не слишком ободряюще звучит в их случае. Тем не менее, они углублялись в город, стараясь не смотреть по сторонам. Сайлент-Вудс не выглядел запущенным – создавалось впечатление, что жители покинули его несколько часов назад. Трупов больше не было видно, как и других признаков насилия. Дома попадались всё более роскошные, технически оснащённые и ухоженные. Аккуратные чугунные заборчики всё же кое-где были повреждены, так казалось Сигизмунду. Пансион мисс Кеннеди стоял у круглого неработающего фонтана в конце улицы. Это было трёхэтажное здание с решётками на окнах и мраморной колонной перед входом.
- Это пансион-н? Напоминает полицейский изолятор.
- Он всегда был таким.
- Ты лично отдавала сюда сестру?
- Да. Какой-то год назад. Там на колонне надпись была – «Война закончена только тогда, когда похоронен последний солдат». Любопытно, как эта цитата связана с пансионом для девочек?
- У-устина. После блуждающих о-останков я вряд ли смогу удивляться чему-либо...
- Да я и не желала тебя удивлять.
Обошли колонну. Виднелись следы того, что табличку грубо сорвали. Устина постучала в тяжёлую дубовую дверь не менее массивным кольцом, заключённым в пасть бронзовой химеры. Сигизмунд скрывал волнение, делая вид, что стирает пятнышко с брючины. Из-за его «усилий» цилиндр упал на порог, когда дверь открылась со скрипом, и тёплый воздух помещения волной ударил по Устине и Сигизмунду. Они увидели девочку-подростка в клеточном платье в темно-коричневои�