Талант – это труд, изнуряющий, нередко и мучительный («творческие муки») труд.
Не тот труд, когда знаешь, чего достиг сегодня и что осталось на завтра; не тот, когда трудятся руки и мозги, и чем лучше они трудятся, даже чем сильнее устанешь, тем на душе спокойней. А тот, когда беспокоится, бодрствует и трудится именно душа. То есть и все то в ней, в чем мы и не могли бы отдать себе отчета. (Нередко эту тайную работу души в человеке можно запеленговать по своеобразной утомляемости, рассеянности, заторможенности, страху новых впечатлений.) Быть талантливым – надо еще решиться, не испугаться собственного непознанного, собственной стихии. Которая вполне может оказаться и не по силам…
Но как соотносятся явный труд (план и усилия) – и неявный труд таланта?
Правы те, хотя и неточны, кто говорит, что гений (талант) – это девяносто девять процентов труда и один процент вдохновения. Это значит: вмешательство гения, или вдохновение, венчает обычно упорный труд, вызванный искренним глубоким желанием – желанием всего твоего существа – постичь, воплотить чувствуемое, добиться искомого. Труд не ведет к результату, а наводит на него. Известный совет французского математика, как решать задачи, говорит о том же: главное – не то чтобы неотступно «решать» задачу, а неотступно желать ее решить, думая больше над условиями задачи, и решение придет.
В общем, надо суметь задать труд душе. А когда вам действительно всей душой что-то интересно, вы, уж конечно, не откажете своей собственной страсти в сколь угодно тяжком видимом труде, труде подчас отчаянном, ибо результат не зависит от него напрямую (так что нередко вынужденные досадные перерывы в работе быстрее приближают результат, чем сама работа) – и в конце концов эти муки творчества, как и муки застоя, могут вознаградиться откровением таланта.

• 
• 
•