[B]декабрь, 31-е[/B]

мы сидели в полутьме,
нет, вернее, в полусумраке,
сидели вокруг какого-то то ли стола, то ли костра.
середину потому что не помню.
шел какой-то разговор среди нас.
Этот мужчина выделялся своей ощутимой значительностью,
и, как-то, очередным его словом в беседе стало простое движение,
которым он воткнул нож по рукоять в глаз своему собеседнику,
что сидел по левую руку от него.
интонаций никаких особых не было,
все было тихо и обыденно.
И эта обыденность
и этот тяжелый серьезный взгляд этого мужика
были так близко, напротив меня,
через диаметр нашего круга.
Я ощутил какую-то неясную тревогу,
глядя на оставшиеся пару ножей в его руках,
которые он меланхолично перебирал пальцами.
И тихонько пополз из этого круга,
стараясь не смотреть в глаза этому, серьезному.
переполз через какую-то стенку, забор,
прополз какими-то кустами,
и я был не один,
кто-то еще полз со мной.

через какое-то время я оглянулся через плечо,
и что увидел.
какой-то крупный предмет, коробка даже,
вроде как корпус от гигантского фотоаппарата,
объективом направлен вниз,
только что без объектива.
А в этом корпусе зажат человек вниз головой, таким образом,
что тело и плечи его все внутри,
а голова торчит оттуда вниз,
из того отверстия, где должен бы быть привинчен объектив,
пряди густых волос с головы свисают,
висит же вниз головой человек.
Потом.
К фотоаппарату медленно приближается объектив,
родной его объектив, он такой же большой,
медленно поглощает в себя голову этого человека.
человек этот успевает очень спокойным будничным голосом сказать какие-то слова,
вроде, "отпустите меня, я больше не буду",
и голос напоминает голос того серьезного мужика, с ножичками,
ну который соседа в глаз.
Но, в полной тишине,
объектив медленно наезжает на его голову.
медленно накручивается в свою родную резьбу.
я почему-то знаю,
что лепестки его диафрагмы сходятся к самому центру,
к шее.
объектив замирает в крайней точке секунды на две - три,
потом откручивается в обратную сторону и отходит от корпуса.
а голова...
- её нет там, где она была раньше.

Объектив фотографа сделал свое дело,
сфокусировался,
отрезал ненужное (голову! ) от человека.
Фотоискусство,
проявляющее достойное жизни
и - достойное смерти.

неясный вопрос,
а кто фотограф?

Я подумал про себя,
за что его так.
и какой-то внешний голос (фотографа?) ответил мне прямо в моей голове
- "в нем не было любви"...

отсутствие любви в нас - это причина для нашей смерти?

проходя мимо каких-то двух девушек.
я уже и прошел совсем мимо них,
но подумал,
как же я буду их любить,
ведь я даже не знаю их имен.
потому я вернулся назад,
и спросил сперва одну, как её зовут,
а потом и другую,
вторая сказала мне свое имя,
моя рука обняла её за тонкую талию,
я её поцеловал.
у неё были отчетливо шершавые губы,
этот странный шершавый поцелуй удивил меня.
поцелуй,
даже и не в губы,
сразу в мозг.

шершавость поцелуя девичьих губ на оболочке моего мозга.
- это последнее впечатление от того сна...

"Если нет любви в твоих проводах,
Если холоден голос в твоем телефоне,
Я могу понять и могу простить,
Я звоню в никуда, я забыл даже номер.
Вчерашний день - не сегодняшний день,
На мягких подушках не въедешь в вечность.
Ты повесишь на стул позабытую тень
Моих присутствий и влажных приветствий.

Казанова, Казанова,
Зови меня так.
Мне нравится слово.
В этом городе женщин,
Ищущих старость,
Мне нужна его кровь,
Нужна его жалость.
Казанова, Казанова,
Зачем делать сложным,
То, что проще простого?
Ты - моя женщина,
Я - твой мужчина.
Если надо причину,
То это причина."

(Илья Кормильцев)

• 
• 
•