У животных половое влечение служит исключительно одной цели – размножению.
Люди – первый и единственный вид, который в ходе эволюции отделил размножение от полового влечения.
Между тем многое указывает на то, что человек в сфере сексуальности в значительной мере остался животным. Тысячи лет назад придумав любовь, он только очеловечил вожделение, секс и размножение, придав культурное значение биологическим явлениям.
Моногамию навязали миру – о чудо! – мужчины. Желая избежать конфликтов и всего того зла, которое влечет за собой борьба за обладание как можно большим числом женщин, они придумали демократичную систему, в которой каждый мужчина будет иметь право, по крайней мере теоретически, только на одну женщину. Не спросив, разумеется, что сами женщин думают по этому поводу. Впрочем, даже если бы и спросили, ответ (в те времена) мог быть только один. Находясь в полной материальной зависимости от мужчин, женщины согласились с идеей супружества с единственным партнером на всю жизнь, полагая, что таким образом обеспечат себе и своим детям материальный достаток.
Порой человек более «биологичен», чем животные, и при этом в значительно большей степени (что обусловлено эволюцией) лицемерен. Самцы животных используют сексуальные уловки, чтобы оплодотворить как можно большее число самок. Мужчины (с гораздо лучше развитым мозгом) придумывают куда более изощренные фортели и делают это не для того, чтобы исполнить свой естественный долг – кого-либо оплодотворить (чаще совсем наоборот, очень этого боятся). Они жаждут получить от полового акта лишь удовольствие, и желательно – с «посто-ронними» самками, ничего не оставляя природе взамен. В своем пристрастии к незнакомым самкам они очень схожи с самцами пресмыкающихся, мозг которых остановился в развитии на самом начальном этапе.
Ящерицы не имеют ни мозговой коры (ответственнной за мышление), ни лимбической системы (регулирующей эмоции).
Несмотря на это, как отмечают американские зоологи Лаура Стил и Уильям Купер, самцы гекконов (лат. Gekkonidae, большое семейство ящериц – 90 видов и 800 подвидов) в период гона своим поведением очень напоминают похотливого мужчину. Они извиваются с блаженным выра-жением на морде, крутят хвостом, но номера эти – не для той самки, что находится рядом и с готовностью ждет акта оплодотворения. Она уже и так целиком им принадлежит. Гекконы проделывают это для самок, которые время от времени совершенно случайно оказываются на помеченной ими территории. И тут самцы, забыв про усталость, щедро тратят силы и время. Однако пришлые самки вовсе не должны быть готовы к спариванию. Сексуально возбужденный геккон на удивление схож с мужчиной, но сильно отличается от него в одном: он ведет себя так, словно его одолевают мысли о будущем. Многие самки, очарованные движением его хвоста, остаются на территории до тех пор, пока в них не созреет яйцеклетка. Самец геккона тоже не покинет это место, надеясь, что сможет в очередной раз стать отцом. Большинство же современных мужчин, удовлетворив страсть, спешат как можно скорее сменить место пребывания
В целом мужчины всего мира совокупляются 50 миллиардов раз в год, что дает около миллиона литров спермы ежедневно. Две фабрики, находящиеся у мужчин между ног, не-прерывно, в четыре смены, днем и ночью вырабатывают миллионы крошечных мужских генетических копий. Каждую секунду мужчины во всем мире производят 200 триллионов сперматозоидов, чему соответствует мизерное количество рождений – всего лишь человек пять в секунду! Женщина производит на свет заведомо меньше детей по сравнению с тем, сколькими ее мог бы наградить мужчина. С точки зрения эволюции предложение спермы в мире намного превышает спрос на нее. Уже сам этот факт биологически предопределяет ббльшую полигамность мужчин.
Однако чтобы быть полигамным, нужно испытывать сексуальное желание. И довольно сильное. Теоретически даже непрерывно. Природа (или Создатель) уже на молекулярном уровне снабдила мужчин иной, нежели женщин, химией вожделения.

Януш Вишневский "Зачем нужны мужчины"

• 
• 
•