У греческих рабов существует свой герой, он же, по информации из некоторых источников, является основоположником римской эпической поэзии и драмы. Звали его Андроник Луций, кстати, впоследствии, он добавил к своему имени плебейскую фамилию Ливиев, которая довольно популярна в Римской истории. Не смотря на свое чумазое происхождение Ливии, тем не менее, известны миру в разных исторических направлениях. В частности Андроник Луций, более всего известный нам переводом Гомеровского "Одиссея": "...весьма неразумно и скучно снова рассказывать то, что мы уже рассказали однажды". Возможно, современный перевод и пересекается где-то со словами Андроника Луция Ливия, но мы вряд ли об этом узнаем. Несмотря на всю его популярность и известность, а также право называться отцом римской лирической поэзии, его творчество уместилось в 100 строчках, которые дошли до нашего времени. Остальные произведения, увы, никто и никогда уже не прочтет.

Мы, застывшие в позах писателей и поэтов, пользуясь распространенными литературными стилями, говорим прилагательными и глаголами. А в отдельных случаях, затрагиваем существительные. Неудивительно, что спонтанные мысли, вовремя не уничтоженные, могут привлечь внимание своим красивым звучанием, не смотря на их абсолютную бессмысленность. Почти все, без исключения, говорят о себе хорошо, и подвешенным языком, порочат тех, кто слышать о них не хочет. Почти все, без исключения, хотят быть первыми среди первых, поэтому пишут, не делая паузы в словах, затрагивая тех, кто видить их не может. Почти все, без исключения, размышляют над вопросом: "А чем ты лучше меня?", не предполагая, что лучше всего спрашивать: а чем я хуже вас?

Общество отвергает остальную часть общества, которая не вписывается в определенные рамки, по тем или иным обстоятельствам. Говорят, Андроник Луций, взял себе фамилию простолюдинов Ливиев, после того как освободившись от звания "раба", стал обычным учителем в доме Марка Ливия Салинатора. Кстати, он не нуждался во вдохновении со стороны, писал комедии, которые становились трагедиями, подавал много надежд и вел занятия в римских школах. Ему даже предложили сочинить гимн, для богов, которых нужно было умилостивить в критический момент Второй Пунической войны. Но тем не менее все его наследство это всего лишь сто строк, которые, кстати, мало кто из вас знает.

Одного благословения таланта недостаточно. В любые времена и эпохи харизма, деньги, слава и слово были связаны между собой тонкой нитью. И если эта нить рвалась, что-то одно переставало существовать. Как думаете, у вас было право рвать эту нить, а потом связывать грубым узлом бесконечное количество раз? По-крайней мере, жизнь убедила вас, что за все надо платить, не блаженной эйфорией, а обычными деньгами. Жаль, что это мало кто из вас знает.

• 
• 
•