Мир состоит из посланий, из тайн, секретов,
стрелок секундных и сносок в конце главы.
Ладоней замёрзших - но в чьих-то руках согретых,
и из прыжков выше ветра и головы.
Год завершается, маски ещё надеты.
Сны недоснились - не выписан третий акт.
Хмурится небо, но знаю, что где-то... где-то
сказка случилась. И было в ней в общем так,
если не брать незначительные детали,
цвет бальных платьев и бархатных штор узор.

... Свечи зажгли для приёма в высоком зале.
Солнце грозит закатиться за горизонт,
вечер пьянит как настойка из листьев мяты
с мёдом и сахаром, с ноткою имбиря.
Но весь секрет в обронённом листке измятом,
том, что невольно там кто-то да потерял.
Стёкла витражные в замке украсил иней,
в звёздах узоров дробя золотистый свет -
мужу далёкому нежная герцогиня
шлёт свой рождественский, полный тепла привет.

"Мой господин, сожалею, что не сумела
вам отписать до начала морозных вьюг.
Башни в Ар-Крейге оделись в кристально-белый
и среди них, как волынки, ветра поют.
Вереска пустоши нынче в плену у снега,
горы Хайленда укутал густой туман.
Время часы отмеряют бесстрастным бегом.
Слуги и те разошлись по своим домам.
Странно, что нянюшка тщётно скрывает слёзы,
шаль шерстяную в волнении теребя.
Ей отчего-то всё кажется - я замёрзну.
Но мне не холодно, я просто жду тебя."

Сгинули ль вести в просторах морозной дали,
иль кто-то скрыл их от женщины в чёрный час...
Герцог убит сассенахами при Данбаре,
и оттого на посланья не отвечал.
Герцог убит, не отпет и не похоронен,
словно от голода рухнувший в грязь бедняк.
И колыбельной служил ему грай вороний,
что над холмами стоял на исходе дня.
А его брат на коленях выл чёрным волком,
землю, что полита кровью, зажав в горсти -
"Празднуйте, дьяволы, празднуйте нынче, только
мы возвратимся. Вот клятва - мы отомстим!"

Но герцогиня не знает. Пока не знает.
Холод, что ночью ложится в её постель,
и острозубая белая вьюга злая
верно хранит её сны от дурных вестей.
Туго зима обвивается белой лентой,
ветер морозит в гортани любую фальшь -
ненависть волком таится в горах Хайленда,
горла волынок поют погребальный марш.

У герцогини глаза золотого цвета
и косы длинные спелого цвета льна.
И она знает, что вряд ли увидит лето -
холод возьмет её всю, так она больна.
Бьётся мороз, извиваясь в окне открытом,
её укутав в хрустальную ткань плаща.
Она всё ждёт - во дворе застучат копыта -
герцог вернётся. Ведь он же ей обещал...

(c) Kathelin Shatowillar, Чужие письма.

• 
• 
•