Вот если бы тебя посадили в маршрутку, набитую случайными людьми, и сказали, что на ближайшие годы, а то и на десятилетия, эти случайные люди будут решать, как тебе жить, ты бы возмутился. И не поверил. Или не сел бы туда. А пошел бы пешком, или выбрал бы длиииииннный поезд, в котором легко можно переходить из вагона в вагон.
Когда я слышу (да и понимаю о себе, конечно), что ничего не хочется, что даже если когда-то чего-то и хотелось, то сейчас и здесь эти желания трудновыполнимы, неуместны и невозможны. Что есть вполне конкретные обязательства, обстоятельства, цепочка причин и следствий, не считаться с которыми ты не в состоянии. Вот тогда я хочу показать тебе эту маршрутку и тебя у окна, вон там, у рекламной наклейки.
Вот та женщина, на сиденье наискосок, которую ты помнишь еще со времен бантов и косичек, и эти двое, начальник и еще начальник, с которыми ты воюешь, и эта компания, развалившаяся с подушками на задних сиденьях, к которой ты привык, которую ты называешь словом "друзья", и остальные знакомые лица, и остановки, по требованию и без, и этот странный крюк дороги на полчаса вокруг спального района, который вроде бы никому не нужен из пассажиров, но так предусмотрено расписанием, и даже конечный пункт - это все - случайность.
И да, я понимаю, что ты уже не можешь просто встать и выйти, потому что там снег и холодно, потому что дальше или придется топать в одиночестве, или ловить другую маршрутку, наполненную такими же случайными людьми. Нет, я не прошу тебя выйти. Я всего-то прошу тебя помнить, что все то, от чего ты зависишь, все эти люди, мнение которых так важно для тебя, все эти остановки, которые тебе лично совершенно не нужны, - это всего лишь маленький микроавтобус со случайными людьми. И даже тот факт, что человек, сидящий рядом, попал в эту маршрутку по твоей воле, - не меняет сути.
И да, теперь, чтобы изменить маршрут, нужно спрашивать разрешения, или отбирать руль у водителя. И, разумеется, ты можешь отгородить ваше сиденье занавеской и поставить там самовар, и как бы спрятаться от других пассажиров. Но ты слышишь их голоса, вы едете по одним и тем же кочкам, и от тебя, кроме занавески, самовара и отношений со случайными людьми не зависит ничего.
И когда ты так упираешься, так споришь, так отстреливаешься доводами, я молчу. Единственное, что поможет, ну, правда, просто поверь мне, - это тихо так, не привлекая внимания, попробовать покататься в других. Смотри, их много. А еще лучше - попробуй поездом. Да неважно куда. Да, там такие же люди. И да, все приедут в одно место по итогу. Но ты хотя бы будешь знать, вернувшись в свою родную маршрутку, что этих вот реальностей, наполненных случайными значимыми людьми и случайными определяющими обстоятельствами - их сотни, тысячи, миллионы. Ты запомнишь это уже после пятой новой поездки. Ты станешь свободным после десятого трамвая по счету. Сводобным от значимости случайных попутчиков. И тогда - вот лишь тогда - опытным путем ты будешь знать, что это все не важно, не важно, совершенно не важно.
И не надо менять характеры и отношение к тебе людей в маршрутке. И не надо менять свое к ним отношение. И не надо соответствовать их требованиям и ожиданиям. И не надо их очаровывать. И не надо ждать от них одобрения. И не надо с ними соперничать. И даже не надо стремиться занять место водителя (они все будут недовольны даже малейшей переменой маршрута или скорости). Не надо пробовать заменить занавеску на звуконепроницаемую стену. Не надо пытаться медитировать. И не надо ее взрывать, эту несчастную маршрутку. Надо всего-то знать, что их миллион. И есть еще поезда. Корабли. Самолеты. И хотя там такие же люди, но некоторые, например, поют песни, некоторые танцуют всем пассажирским составом, а иногда за окнами не стройка, а море или открытый космос. И все это можно выбрать в любой момент, в любой, даже прямо в этот.
Это поначалу кажется нереальным, утопией кажется это. Но вспомни, ведь ты уже ехал в других маршрутках. И разве ты помнишь тех, кто заставлял тебя плакать, злиться, отчаиваться и ехать годами совершенно в другую сторону? Ты помнишь их?