О счастье.

Счастье! Как оно начиналось? Мое ощущение счастья восходит почти к самому рождению. Нет, не поймите меня превратно, роддома я не помню. Вероятно, я уже умел сидеть, иначе я не мог бы увидеть тех огоньков, вдали, от фонарей освещавших мост через реку. Эти огоньки, первое мое яркое воспоминание, отложившееся в памяти, не знаю даже, почему оно мне кажется счастливым. Жил я, с рождения, лет до трех, пока родители строили свой дом, у дедушки с бабушкой. Они вечером, в любое время года, открывали двери и форточки, минут на пять, проветривая комнаты. Меня же, в это время выкатывали, в коляске, на крыльцо, отсюда и отпечатавшиеся в памяти огоньки от фонарей. Чуть позже, когда я уже вырос из коляски, меня просто укрывали одеялом, по макушку, если дело было зимой, и я с нетерпением ждал, когда уже закроют двери, все улягутся, и наступит второй момент счастья, мы хором споем Катюшу, перед сном. Потом я мирно засыпал, представляя себе, какая же хорошая была эта девушка, Катюша, которая сберегла любовь к бойцу.. Правда, в моих грезах, Катюша почему-то всегда была похожа на Васнецовскую Аленушку, репродукция которой висела на противоположной, от моей кроватки, стене...
Следующее воспоминание, о счастье, связано с вареньем. Не потому что я его любил есть, и, как Карлсон, прямо жить без него не мог. Не особо то я его и любил, кроме вишневого конечно. Нет, не о поедании варенья я вспоминаю, как о счастье, а о его заготовках на зиму. Крышки тогда, наверное, были в дефиците, а может из экономного образа жизни, но варенье закрывали кустарным методом, нарезав кусочки из целлофановых пакетов и газетной бумаги. Сначала ложили прослойку целлофана, затем несколько слоев газет, для плотности, и, кажется, опять целлофан. Всю эту конструкцию стягивали резинкой от велосипедной камеры. Так вот, все эти газетки, целлофанчики и резинки, доверяли нарезать мне, чем я был несказанно горд и счастлив. Кстати, обычные, жестяные крышки тоже были, но ими закрывали что-то другое, скорее всего маринованные помидоры, точно не помню. Огурцы закрывали пластмассовыми, многоразовыми. Когда закрывали, нечто забытое мной , жестяными крышками, мне доверяли повертеть закаточную машинку, правда дедушка потом докатывал крышки, после меня, но мне нисколечко не было обидно, и счастья моего это не умаляло.

• 
• 
•