а вот как надо избавляться от неугодных женихов ( почетных караульщиков ) и вуайеристов; неплохая идейка, чесслово! )))

" "Ой, как же ей станет стыдно", - мстительно подумал Клим и завел двигатель машины. Она даже поплачет немного, коря себя за глупость. Как же ее зовут-то? Забыл, ну да ладно. Завтра она уже будет вести себя с ним иначе. Только какую легенду сочинить, чтобы его очередной приход смотрелся естественно? Может, еще один гроб заказать? Нет, пожалуй, это будет перебор. Да и к чему эти глупые легенды! Времени в обрез, нужно идти на абордаж и брать крепость штурмом. Завтра же он сообщит девице, что полюбил ее с первого взгляда, еще разной сопливой ерунды наплетет, и, считай, дело в шляпе. В шляпе! - Клим сморщился, вспомнив свое безобразное, хамское поведение. Нет, больше он таким наглецом не будет. Он станет паинькой, и она, испытывая раскаяние, пригласит его к себе. Пригласит, значит, она его к себе, напоит чаем, а дальше. Дальше может случиться так, что у нее кто-то есть! - Эта мысль неожиданно пришла ему в голову, и Клим нахмурился. Подобное до сего момента не вспадало ему на ум, а ведь наличие конкурента могло серьезно осложнить его грандиозные планы. И потом, сегодня она вернулась откуда-то с дорожной сумкой. Либо куда-то ездила, либо. Либо. ничего умного Климу в голову не приходило, и он решил повременить со сном и понаблюдать за домом еще некоторое время, только таким образом, чтобы девушка об этом не знала.

Он отогнал машину на несколько метров, осторожно вернулся обратно и занял позицию напротив окон дочки гробовщика, рядом с кладбищенской оградой, устроившись в высокой траве на небольшом поросшем мхом пне. Наблюдать за домом навязанной ему суженой оказалось занятием утомительным. Во-первых, сидеть на пне было неудобно и жестко, во-вторых, писклявых кровопийц, которые роем вились вокруг него, с каждой минутой прибывало все больше и больше; в-третьих, несмотря на все мучения Клима - ничего интересного не происходило. Окна дома были наглухо зашторены, но даже сквозь плотные занавески было видно, что свет ни в одной из комнат не горит. Наверняка дочурка гробовщика уже крепко спала и видела сладкие сны. Ему тоже дико захотелось спать, глаза стали сами собой закрываться, тело обмякло. Он потряс головой и сильно потер уши, пытаясь взбодриться. Пора было возвращаться на базу, но что-то подсознательно удерживало его здесь, и Клим, преодолевая сон, решил понаблюдать за домом еще минут пять-семь. Чтобы хоть как-то себя занять, он попытался представить себе комнату девушки. В легкой дымке дремы воображение красочно нарисовало совсем не радостную картинку: узкая темная комната, тяжелые гардины на окнах, грубо оштукатуренные стены с аркообразным потолком, белые, наполовину истлевшие свечи, дубовый стол на толстых ножках посреди комнаты, а на столе. алый гроб. она в нем - в белом пеньюаре. спит. на шелковой подушке с розовыми кружевами. бледная. и улыбается. Жуть! Сон как ветром сдуло. Может, она и вправду вампир! И старик нарочно толкнул его объятья монстра, обрекая его на верную смерть! Вот в чем заключается суть мести сумасшедшего старикашки! Клим вскочил на ноги.

Со стороны кладбища протяжно завыла собака. Он в панике обернулся на звук. Среди крестов и памятников что-то промелькнуло, и собачий вой вновь разорвал тишину, зашелестели кусты сирени, высаженные рядом с одной из могил. Остро вспомнилась убиенная Глафира, и по телу его пробежал холодок. Клим остолбенел, напряженно вглядываясь в темноту и прислушиваясь.

- А-а-л-л-л-я-а! - вновь раздалось из кустов, только это уже был не собачий вой. Это вообще был даже и не вой, а утробный человеческий вопль. - А-а-л-л-л-я-а!! - зашелестели кусты, в ответ где-то совсем рядом заухал сыч и, гулко хлопая крыльями, пролетел у Клима над головой. Неожиданно рядом с кустами появилось маленькое белое облако, в носу защипало от едкого, странного запаха, но он этого даже не заметил. С каждой секундой облако росло и расползалось во все стороны по траве, обволакивая кресты и памятники. Кусты разверзлись, и в облако шагнула фигура мужчины в красном плаще и с бледным, отливающим синевой лицом. Клим размашисто перекрестился и вытер холодный пот со лба.

Окно дома его "невестушки" с шумом распахнулось.

- Иду-у-у-у, иду-у-у-у! - сладострастно запела дочурка гробовщика и, вцепившись в декоративную решетку окна, попыталась ее выломать.

Матерь Божья, что за "иду-у" такое! Заклинание какое-то читает! Она и вправду вампирша! А этот чувак в красном - ее жених, Граф Дракула! - Клим совсем ошалел и еще раз перекрестился.

Как он оказался в машине, Клим потом вспомнил с большим трудом. Вжав педаль газа в пол и петляя по дороге, он несся в строну выезда из города, и плевать ему было на все..."