...И тогда пришла Она к Марье, и в ноги упала ей.
Говорит: хоть ты защити меня, обогрей!
Посмотри, говорит, до сих пор я вся в синяках,
не болят они больше, да всё не сойдут никак.

Говорит: и к подругам ходила я, и к ментам,
лезла в пЕтлю - а он обещал, что найдёт и там.

Здесь же - плачет Она - голубые цветы цветут,
сделай, Марья, чтобы меня не нашёл он тут!

Марья гладит по голой спине её, вся звеня.
- Сколько вас, - отвечает - здесь таких у меня!
Становись, - говорит - вот сюда, как есть, босиком,
становись, - говорит - голубым-голубым цветком.

...И смотрела Она, становясь голубым цветком,
как из их квартиры его волокли менты.
И орал он, но голос Ей был уже незнаком,
и впервые Ей не было страшно до тошноты.

У подъезда шептались старухи. Курил сосед.
Сыну лет четырёх мать прикрыла глаза рукой.
И на всё это падал бескрайний, звенящий свет -
не сентябрьский, а какой-то совсем другой.

А потом голубое настало вдруг забытьё.
Позабыла Она несчастное тело своё,
позабыла имя, голос, лицо и быт,
так и стала цветком средь таких же цветов голубых.

И глядит на них Марья.
И шепчет:
- Ни там, ни тут
не найдут они вас. Не найдут они вас. Не найдут.

• 
• 
•