Вчера Маринку опять торкнуло выпечкой, у неё это всегда внезапно. Сидишь вечером, думаешь: "А ведь для этого бланманже с киселём все продукты есть нынче в холодильнике. Так не испечь ли?"
Манечка с Милечкой познакомились наверное уже в 60-х, А может в конце 50-х, Маринки в любом случае ещё в проекте не было.
Милечка была старше Манечки лет на 10-12. Поэтому волчий билет уже имела персональный, в 17 лет - враг народа. Манечка же была второе поколение врагов - родившийся в первый год ссылки кулацкий ребёнок и старшая и любимая тётка по материнской линии будущей Маринки по совместительству.
В процессе дружбы произошёл обмен кулинарными традициями - от Манечки высокие сдобные с белыми навершиями пасКи Черниговской губернии, от Милечки, полное имя и отчество которой - Эмилия Рудольфовна так и осталось для четырёхлетней в начале 80-х Маринки непокорённой логопедической вершиной, - праздничный кекс. Немецкое название и кекса, и лютеранского праздника, к которому он пёкся, было похоронено Милечкой в недрах памяти из соображений безопасности ещё в 40-е, поэтому в кругу друзей он назывался просто "Анечка", по имени старшей Милечкиной дочери.
И нигде больше Маринке не доводилось пробовать этого сочетания мёда, корицы и грецких орехов с ноткой домашнего "шнабса" в пропитке под тёмной горчинкой шоколадной глазури.
Может в какой-нибудь Баварии ещё пекут это по семейному рецепту, не подозревая о сгинувшей на просторах России ветке генеалогического древа, заброшенной туда то ли при Петре, то ли при Анне Иоановне, то ли в Первую Мировую. Да вот ещё Маринка предается воспоминаниям.

• 
• 
•