Группа узбеков работала на сезонных работах в моем поселке. У парня
одного – не то, чтобы нового русского, так – оборзевший средний класс.
В перечень их задач входило выложить плиткой дорожку. Битой плиткой – на
манер мозаики. Для этой работы они привлекли земляка – сгорбленного
старичка, который принялся за работу медлительно, но очень прилежно –
кусочки плитки ложились не просто гармонично, но даже с каким-то
художественным решением. Старичку работа была в радость – он
задерживался допоздна.
И вот, в выходной, когда остальные работники уже ушли, к дому подъехал
хозяин. Он приехал не один – из его иномарки выпорхнуло некое белокурое
создание. Вместе они направились к дому. Старичок оторвался от работы и
отошел в сторонку, надеясь в тайне, что хозяин оценит его работу. Как бы
не так.
- Слышь, цунареф, че долго-то так?! – рявкнул, проходя мимо, молодой
хозяин жизни. И, сочтя, что демонстрация власти была недостаточно
убедительной для дамы, добавил: - Сложи-ка дрова в поленницу! А то уже
неделю валяются!
- Хозяин, но я – каменщик... - с характерным тягучим акцентом попробовал
возразить старичок.
- Слышь, цунареф, я тебе бабки плачу!!! Какой ты каменщик, если неделю
копаешься – дорожку замостить не можешь?!!
И, смачно сплюнув под ноги старику, парень увлек восхищенную барышню в
дом... Старик перевел взгляд на груду дров, потом – на свою тропинку,
потом – снова на дрова... Вздохнув, он принялся за работу.

Утром, весьма довольный собой хозяин вышел на крыльцо. Он сладко
потянулся, одновременно зевая и... застыл в растопыренной позе с открытым
ртом! Прямо посреди участка стояло НЕЧТО. Это был бурого цвета
правильный КВАДРАТ два-на-два метра. Обалдевший парень сделал два шага
вперед, и осознал, что перед ним – ПОЛЕННИЦА! Стоящая сама по себе, без
единой опоры! Мало того – ее верхний край был идеально ровным – гладкие
края поленьев были подогнаны заподлицо. Левая и правая стороны не были
такими идеальными, но, тем не менее, также были очень ровными.
- Цу... Цунареф!!! Ты... Ты... - Хозяин быстрыми шагами направился к сидящему
у стены сарая с опущенной головой старику. – Ты охренел?!!!
С этими словами он толкнул поленницу, намериваясь устранить сие
новообразование... Не тут то было! Поленница даже не покачнулась! Парень
замер и снова удивленно уставился на нее.
- Ты ее склеил, что ли? – то ли спросил, то ли просто подумал он вслух.
Тут он увидел рядом с поленицей колоду, на которую, судя по всему,
забирался старик, чтобы положить верхние ряды. Хозяин вскочил на нее и
дернул полено из верхнего ряда... Полено легко снялось. С обратной (не
гладкой) стороны оно оказалось увенчанным двумя выпирающими сучками.
Парень посмотрел на то место, где оно лежало. Нижний ряд был уложен так,
что его поленья образовывали две малюсенькие ниши, в которые эти самые
сучки вставлялись, как штепсель в розетку...
Парень положил полено на место и перевел взгляд на старика.
- Ну ты... Ты даешь цу... Эй! – Парень спрыгнул с колоды и приблизился. –
Ты... Вам плохо?
Старику не было плохо. Он умер. Уставшим, но довольным.
Парень оплатил похороны. Плитки из тропинки и поленья из поленницы
пронумеровали, сфотографировали и перенесли на кладбище. Там из них
сделали собственно тропинку и ограду вокруг могильного камня. На этом
камне высекли имя, годы жизни, и рельефную Звезду Героя
Социалистического Труда, которую "цунареф", оказывается, получил в
далеком 1955-ом. За "Байконур".

• 
• 
•