Глава 5.

- Анюта, спой мне про цирк, пожалуйста.

- Не про цирк, а про аттракцион.

- Ну, всё равно, спой.



Лёшке становилось всё хуже. Усилием воли Анюта не замечала часто мелькавшее на лице Михал Андреича выражение неотвратимости. Анюта продолжала безрассудную борьбу. Груз ответственности, неожиданно свалившийся на её плечи, побуждал сжать зубы и двигаться всё вперёд и вперёд.

Приступы боли одолевали Лёшку всё чаще, а обезболивающие уколы приносили только кратковременное облегчение. Анюта всё не решалась, но со следующей недели мальчика планировали перевести на морфий.

Анюта разрывалась между домом, работой и больницей. Её глаза словно потемнели, обрамились чёрными кругами от недосыпания, делая лицо похожим на лица с лубочных картинок. На ночных дежурствах у постели Алёшки иногда её заменяла нанятая сиделка. Персонал больницы полюбил Алёшку. Мальчик был добрым человечком, и, несмотря на свои восемь лет, с болью справлялся стоически, стонал и кричал только в забытьи. Теперь у мальчика была отдельная палата, с кучей книжек, видеомагнитофоном и игрушками, сложенными в уголке на тумбочке. Больше всего ему нравился спортивный ярко жёлтый автомобиль на радиоуправлении. Но когда машинка застревала между ножкой стола и кроватью, без посторонней помощи ребёнок не мог её достать. Приходилось звать дневную нянечку.

Танцевать в ночном клубе Анюте пришлось ещё четыре раза. Неожиданно дрогнуло деловое сердце директора казино, правда, не без помощи Маргариты, качнувшись в сторону человечности позволило выделить значительную сумму денег для лечения ребёнка, превращая директора казино даже не в спонсора, а скорее в мецената акции. Все четыре выступления Анны заканчивались огромным букетом роз, каждый раз ожидающим её в гримёрке. В корзинку с цветами неизменно вкладывался конверт с пятью сотнями долларов и галантной запиской: «Вы великолепны! Спасибо Вам за незабываемые минуты». Подпись на записке отсутствовала. Допрос директора клуба ничем определённым не завершился. Если бы Анна жила во времена Есенина или Блока, она, вероятно, была бы оскорблена деньгами в конверте. Но в сложившейся ситуации, в её голове моментально включался калькулятор, подсчитывающий, сколько уколов для мальчика она сможет оплатить, какими лекарствами ещё сможет продлить эту едва теплящуюся жизнь. Она принимала деньги, и упрямо не обращала внимания на условности.

Вначале она требовала от Алексея твёрдости духа, не допускающей даже мысли о смерти. Она заставляла его подниматься на костыли и медленно брести осенними тихими дорожками госпиталя. Но свищи на теле мальчика начинали кровоточить, выбрасываю сукровицу и гной с увеличивающейся скоростью, и от прогулок пришлось отказаться. Теперь Лёшка усаживался в инвалидную коляску, и Анна без усилий катила его похудевшее лёгенькое тельце, стараясь каждый раз выбирать новый маршрут.

- Анюта, пожалуйста, спой мне про аттракцион, - снова настойчиво повторил мальчик, - мне нравится эта песня.

Она толкнула коляску и тихонько запела.



Спите, пусть Вам приснится аттракцион.

Подул фиолетовый ветер, шевелящийся звон.

Утро гуляет в саду, асфальт полюбил траву,

И вода говорит огню: «Ты сильней!».



Спите, пусть Вам приснится мой телефон.

На свой проездной билет запишите его.

Вы что-то шептали во сне,

Пассажиры улыбались мне,

Наивно полагая, что я в Вас влюблён.



Спите, ещё Ваши пол-часа до Москвы,

Пусть Вам приснятся цифры середины зимы.

Любимый напиток сок,

Любимая музыка рок,

Так просыпайтесь скорее! Пойдёмте со мной!

• 
• 
•