[FONT=Courier][COLOR=darkblue][SIZE=-1]
Чужие тайны – скользкое этическое место. И сколько существует человечество – столько существует эта проблема. Чья она, эта чужая тайна – его или моя? Так думает каждый, кто мучается, впервые просматривая мобильный подруги, «аську» мужа или карманы подросшего ребенка. Конечно, тайна вроде бы чужая. Но она ведь имеет ко мне отношение, иначе бы не возникла. Значит – не совсем чужая. Значит – моя. Значит – имею право.
Такая нехитрая «логическая» цепочка ведет многих из нас от смутных подозрений и желания успокоиться, от вины и смущения – к заносчивой уверенности в том, что содержимое мужниных карманов – есть наша собственность, а проверять их — наше святое право. И чем бы мы себя не успокаивали – необходимостью ли, уверенностью ли в собственной правоте, пустяковостью ли поступка, рассуждениями ли о мировой несправедливости – нам все равно стыдно. Ведь в детстве каждому из нас говорили, что чужое – оно не твое.

Раз чужие тайны вскрывать нехорошо, а я это делаю, значит я – плохой, верно? Но жить с сознанием собственной «плохости» -- невозможно, так? Значит, с ней нужно что-то сделать. И делаем мы с ней всегда примерно одно и то же. Я плохой, но другой – хуже. Значит – имею право. То, насколько агрессивен, непримирим человек по натуре – диктует характер выражения этой позиции. Один как бы «размазывает» свою вину, убеждая себя, что «так делают все». Второй обвиняет другого в том, что «его вынудили», перекладывая на партнера ответственность за свой поступок. Третий открыто говорит «я прав», как бы теряя рассудок. Четвертый идет в наступление: «Сама виновата, что компьютер не почистила!». Все это не что иное, как вина в разных своих воплощениях – от смущения до агрессии.
Хорошо или плохо вскрывать чужие секреты? Я не знаю. Главное, чтобы человек после этого чувствовал себя лучше. Однако, как правило, бывает как раз наоборот.

Полина Гавердовская

[/SIZE][/COLOR][/FONT]

• 
• 
•