- В каких это, интересно, книжках? Уж не в уставе ли ВЛКСМ?



В этот момент, на моё счастье, в кухне что-то зашипело, забурлило, в

гостиную потянуло гарью, и жена бросилась обратно.



- Лапонька, - сказал я дочке. - Давай лучше поговорим про что-нибудь ещё.

Про литературу, например. Или про музыку.



- Давай, папочка. По литературе мы проходим Оскара Уайльда. Он был

гомосексуалистом. А по музыке...



- Не надо про музыку, - сказал я, во-время вспомнив о Чайковском. - Ложись

спать.



- Хорошо, папочка.



- Она двинулась к себе в спальню, но вдруг остановилась, осенённая какой-то

новой мыслью. На её нежном детском челе пролегла мучительная морщина

неразрешённой проблемы.



- Папочка, - сказала она. - Если в Советском Союзе не проходят секс, то как

же они объясняют детям, откуда они взялись?



- Известно как. Что принёс аист. Или нашли в огороде.



- Но ведь это неправда! - Её наивные глаза раскрылись ещё шире. - Неужели

они обманывают детей?



- Ах, деточка, - вздохнул я. - Если бы только детей!



- Какой ужас ! Бедный мой папочка! - Она взяла меня за руку и соболезнующе

заглянула мне в лицо. - Знешь, что? Если ты чего-нибудь не знаешь, ты

спрашивай у меня. Не стесняйся.



- Хорошо, лапонька. Спасибо. Непременно. Спокойной ночи.



Мы расцеловались. Я пошёл принять валидол.

• 
• 
•