ПРИТЧА

Широта ума, которая часто представляется как добродетель, в определенном смысле является высшей формой эгоизма, - потому что позволяет человеку достичь высот недоступных прочим.
Страх потерять и желание приобрести - вот те стимулы, которые предоставляют временное возбуждение (которого так жаждут люди), но стоят, однако, на пути более глубокого понимания.
Многие до такой степени ходят "на поводу" у других людей, у собственных идей, у своего окружения, что и не подозревают, что существует область восприятия, отличная от этих поверхностных вещей.
Персидский поэт Ливаи иллюстрирует это пересказом старинной истории, которая столь же интересна, сколь и поучительна:
Некий обеспеченный человек, возвращаясь из длительного путешествия, присел на обочину дороги, чтобы перекусить. Он наслаждался едой, предаваясь приятным размышлениям о доме, о себе и о выгодной сделке, которую он заключил.
И вот он увидел человека, направлявшегося ему навстречу. Он подозвал его и спросил, как обстоят дела в их городе.
"Все прекрасно" - отвечал тот.
"Ты знаешь мой дом? Как там моя жена и мой сын?"
"Твой сын чувствует себя прекрасно, а его мать хороша как всегда"
"А мой верблюд?"
"Сыт и здоров"
"А мой пес?"
"Как всегда: верен тебе, и неусыпно сторожит твои владения"
Теперь, когда последняя тень беспокойства ушла, он принялся за еду с удвоенным аппетитом.
Он ничего не предложил другому путнику, и тот подумал, что сможет преподать ему урок.
В кустах промелькнула газель, и путник тяжело вздохнул.
"В чем дело?" - спросил купец.
"Я просто подумал, что если бы твой пес не умер, он бы легко догнал эту газель"
"Что? Мой пес мертв? Как это могло случиться?"
"Он переел мяса твоего верблюда..."
"Мой любимый верблюд? Что с ним?"
"Его зарезали, чтобы накормить гостей на похоронах твоей жены"
"Моя жена!"
"Да, она не пережила смерти сына..."
"Что случилось с сыном?"
"Он погиб под обломками рухнувшего дома"
При этих словах купец вскочил, разорвал свои одежды и убежал с криками в пустыню.
Если бы купец разделил свою трапезу со своим земляком, возможно, ему бы не пришлось пройти через такое ужасное переживание, как все эти страшные истории. С другой стороны, если бы он не был жаден, у него не было бы шанса увидеть себя с этой стороны. Однако, если бы он не был жаден, нуждался бы он в такого рода шоковой терапии, которая дала ему возможность наблюдать себя?

• 
• 
•