Среднерусская равнина. Вьется среди перелесков и перестепков проселок. Крапает теплый дождик. По дороге неспешено шагает батюшка. В одной деревне крестил, в другую отпевать идет - дело житейское. Мерно шагает, даже весело. Вдруг, слышит, за повороотом колокольчики звенят. Стал поглядывать - из-за поворота выходит странник-божий человек - в домотк аной рубахе, босиком, с непокрытой головой. А на штанах колокольчики висят.
- Здрав буди, странник!
- Здравствуйте, батюшка.
- Далеко ли путь держишь?
- Паломничаю я. В лавру иду.
- Ну, дело доброе, божье... А на что тебе колокольчики?
- Да вот, чтоб какую тварь ненароком не задавить. Они слышат - лягушата, мышки - и разбегаются. А мне и покойнее...
- Да ты святой человек!
- Нет, батюшка, грешен. Вот хочу покаяться.
- Ну и покайся. Очисти душу-то.
- Был я вчера на постоялом дворе. Хозяева, добрые люди меня приютили, накормили. Горницу отвели. Помодлился я, да и спать пошел. А там, в горнице, дочка хозяйская кровать стелила... Такая молодая, свежая, зарумянилась, застыдилась... Ну и не сдержался я.
- Поёб?
- Истинно так.
- Прочитай десять раз "Отче наш", да попостись денек. Отпустится тебе грех. Ну, прощай странник.
- Так ведь не все еще, батюшка.
- Ну, что там?
- Утром спустился я вниз, а там жена хозяйская стряпушничает. И так ая она пышная, задорная, так жаром от нее и полыхает... На сдержался я батюшка.
- Поёб?
- ...
- Понесешь двойную епитимию. Теперь все?
- Нет батюшка. Как я позавтракал, зашел хозяин, спросил, как спалось. И такой он добрый был, такой ласковый... Не сдержался я.
- И хозяина?
- Да...
- Ступай в лавру, к настоятелю, отцу Евлампию, ему покайся, прими послушание. Бог простит.
- Так ведь не все, батюшка.
- ?
- Я как вышел-то, заглянул на конюшню, люблю я божьих тварей. А там лошадь хозяйская... Взяла у меня овса с руки и так ласково лизнула. Глаз у нее синий, как небушко, а губы теплые, как хлеб. Ну и не сдержался я...
- К отцу Евлампию, к Евлампию иди. Ему покайся!
Разошлись они, думают каждый о своем. Вдруг батюшка обернулся и кричит:
- Эй, странник!
- Что, батюшка?
- Ты бы колокольчик свой на хуй перевесил!

• 
• 
•