В буфете Борея они зависли до ночи. Эмоциональный всплеск никак не мог устаканиться, Антон всех строил время от времени, пытаясь выставить свою параболическую версию времени во главу угла, но его прагматические доводы никто не мог дослушать до конца.
Хаос дискуссии пировал свое превосходство.
Явно не хватало мягкого талейрантного дипломатизма Палыча и жесткого неоспоримого слоновьева авторитета.
Над столом заставленным чашками, пластиковыми стаканчиками и бутылками (буфетчица Галя давно ушла, оставив ключи ночному сторожу, местному домовому Увару, который висел тут же за столом, время от времени бегая в магазин по соседству) стоял густой смок прокуренного воздуха и натужный крик бесконечных тирад. Из динамиков стойки гремел любимый уваровский Pink Floyd, оборотная сторона луны.
Катерина вышла из-за стола и стала одеваться. Алекс, раскрасневшийся с выбившейся длинной прядью из пучка волос, спорил с Николашей, что-то просчитывая в его компе, механически перехватил рукав ее плаща, потянул назад, но Кэт, наклонившись заворковала ему в ухо. Он кивнул. Фил знал, что Алекс год назад переехал в Лос-Анжелес, и они живут вместе. Не прощаясь Катька пошла к выходу, потом резко повернулась к Филу, и опустив свои длинные пальцы ему на шею за воротник (ее привычка мгновенно находить дрожащий пульсик жизни в любой части тела), наклонившись прокричала - «проводи, пожалуйста».
Когда Фил, одевшись и попрощавшись с друзьями, отрыл из под пустых пачек от сигарет и окурков желтый бокс, положив его в карман, все замолчали. Кто опустил глаза, кто отвернулся, Антон покачал головой, Ник проводил своим грустным тоскующим взглядом Фила до выхода. Влад смотрел в свой стакан с мартини и… смеялся.

• 
• 
•