ВЕСЕННИЙ ЖРЕБИЙ

Нам по семнадцать. Апрельским днем,
Для форса дымя «Пальмирой»,
Мы на бульваре сндим впятером,
Болтаем о боксе, но втайне ждем
Наташку нэ третьей квартиры.

Мы знаем, осталось недолго ждать
Ее голосок веселый.
Она воаращается ровно в пять
Иэ музыкальной школы.

— Внимание! Тихо! Идет Наташка!
Трубы, играйте встречу! —
Мы дружно гудим и, подняв фуражки.
Рявкаем:— Добрый вечер!

Наташка морщится:— Проста смешно,
Не глотки, а фальшь несносная.
А я через час собираюсь в кино.
Если хотите, пойдем заодно,
Рыцарство безголосое.

— Нет,— мы ответили,— так не пойдет.
Пусть кто-то один проводит.
Конечно, рыцаря дружный народ.
Но кучей в кино не ходят.

Подумай и выбери одного!—
Мы спорили, мы смеялись.
В то время как сами невесть отчего
Отчаянно волновались.

Наморщив носик и щуря глаз,
Наташка сказала:— Бросьте!
Не знаю, кого и выбрать из вас?
А впрочем, пусть жребий решит сейчас,
Чтоб вам не рычать от злости.

Блокнотик вынула голубой.
— Уймитесь, волнения страсти!
Сейчас занесу я своей рукой
Каждого в «листик счастья».

Сложила листки — и в карман пальто:
— Вот так. Никто не слукавит.
Давайте же, рыцари. Смело! Кто
Решенье судьбы объявит?

Очкарик Мишка вздохнул тайком:
— Эх, пусть неудачник плачет! —
Вынул записку и с мрачным лицом
Двинул в ребра мне кулаком:
— Ладно! Твоя удача!

Звезды на небе ужо давно
Синим горят пожаром.
А мы все идем, идем из кино
Гоголевским бульваром...

Наташка стройна и красива так,
Что вдоль но спине мурашки.
И вот совершил я отчаянный шаг —
Под руку взял Наташку!

Потом помолчал и вздохнул тяжело:
— Вечер хорош, как песня!
Сегодня, право, мне повезло,
А завтра вот — неизвестно...

Ребята потребуют все равно «Рыцарской лотереи»,
И завтра, быть может, с тобой в кино
Пойдет... Ты смеешься?
А мне не смешно..
Кто-то из них, злодеев!

— А ты погоди, не беги в кусты.
Вдруг снова счастливый случай?!
Вот я так уверена в том, что ты
Ужасно какой везучий! —

Когда до подъезда дошли почти,
Шепнула:— Ты все не веришь?
Вот тут остальные записки. Прочти.
Но только ни звука потом, учти! —
И тенью скользнула к двери.

Стоя с метелкой в тени ларька,
Суровая тетя Паша
Все с подозреньем из-под платка
Смотрела на странного чудака,
Что возле подъезда пляшет.

Нет, мой полуночно-счастливый смех
Старуха не одобряла.
А я был все радостней, как на грех,
Еще бы: на всех записках, на всех,
Имя мое стояло!

• 
• 
•