[B]А давайте поиграем, друзья мои, в компромат-плезир?[/B]

Как говорится, кто придумал, тот и вода, а посему и начинаю свой рассказ.
Несколько лет назад моя сестра работала в одной структуре, курирующей культурные объекты по Северо-Западу. Я там был младшим научным сотрудником, и имел документ, с которым имел право прохода во все музеи Петербурга. Не надо иронизировать, мало-мало регулярно я музеи посещал.

И была у этой структуры конспиративная квартира на Литейном, недалеко от магазина «спорт-мастер». Квартира представляла собой чудесный образчик отделки середины семидесятых двадцатого века. Обшитые вагонкой и коричневым пластиком стены, убранные уродливыми решётками окна. Множество книг, в том числе импортных. Частично использовалась под склад.

И как-то летом проводилась там ревизия, на которой я присутствовал. И в одной из комнат обнаружил я множество картонных ящиков, покрытых пылью. Не могу сказать что я любопытен. Но в тот момент это чувство взяло верх над разумом, и одну из коробок я распечатал. И обнаружил в ней огромное количество человеческих черепов. По маркировке было ясно, что это часть архива археологических раскопок в районе Белоозера. После краткого выяснения стало ясно – архив неизвестно за кем числится. Его привёз на выставку какой-то профессор, но он скончался, и коробки застряли в Питере, и никто их забирать не собирался.

А на улице Рубинштейна жил у меня приятель, страстно интересовавшийся археологией. Работал он в Малом Драматическом, в тех. службе. Ессно, я положил наиболее хорошо сохранившийся череп и его нижнюю челюсть в свой бэг, и пошёл к нему в театр.

Некоторые возразят мне, но, время от времени, многим из нас приходится носить с собой что-нибудь запрещённое. При этом приходится делать вид, что ничего запрещённого с собой нет, и это только усугубляет выражение лица. Человеческий череп я нёс с собой впервые, поэтому думал о прекрасном. Ну, мало ли в мире прекрасных вещей и занятий?..

Свернул с Литейного на Невский, с Невского на Рубинштейна. В общём донёс этот экспонат до своего приятеля. По этому поводу мы устроили весёлую пирушку.

Если кому придёт в голову осудить меня за этот поступок, то могу сказать только одно – не было в моих действиях никакой корысти, кроме желания доставить радость другу, давно мечтавшему иметь дома такую вещь.

• 
• 
•