[COLOR=darkblue]

[SIZE=+2][B]Пророчество о ПРО (продолжение)[/B][/SIZE]
[SIZE=+1]

[FONT=Geneva]
Намек оправдался в середине 90-х, когда Президентский архив рассекретил письмо Сахарова в Политбюро ЦК КПСС от 21 июля 1967 года - девять страниц с двумя "техническими приложениями". Суть письма - в рекомендации "поймать американцев на слове" и принять их предложение "о двустороннем отказе США и СССР от сооружения системы ПРО против массированного нападения" при сохранении работ "для защиты от ракетной агрессии малого масштаба" - от провокации или случайности.

Речь идет о предложении, сделанном президентом США Джонсоном в январе 1967 года. Даже если это предложение, писал Сахаров, обусловлено лишь предвыборными соображениями, оно "объективно, по моему мнению и мнению многих из основных работников нашего института, отвечает существенным интересам советской политики, с учетом ряда технических, экономических и политических соображений". Такие соображения Сахаров и изложил в своем письме.

Не знаю как членам Политбюро, но мне наконец стала понятна непростая мысль, кратко изложенная в несекретной статье для ЛГ: развертывание стратегической системы ПРО значительно увеличивает опасность мировой ядерной войны. И главное, понятно стало, что Сахаров, как профессионал в стратегическом равновесии, разбирался в средствах стратегической обороны не хуже, чем в средствах нападения, и при этом учитывал потенциал страны – и научно-технический, и экономический, и социально-политический.

По части ПРО он высказывал не только свое суждение. В письме он сослался на то, что писали в ЦК руководители обоих ядерных центров - академики Юлий Харитон и Евгений Забабахин. Их мнения вожди страны проигнорировали. Сахаров понял это, узнав, что советский премьер Косыгин, находившийся в конце июня 1967 в США, отверг американское предложение и заявил, что мораторий на ПРО может быть лишь частью общего соглашения о разоружении, а по отдельности средства обороны всегда моральны - в отличие от средств нападения.

Поэтому, видно, Сахаров и решил добавить свое слово – слово отца водородной бомбы. В письме он объяснил, почему точка зрения Косыгина потеряла смысл в ядерно-ракетную эру и почему новую причину для тревоги следует объяснять публично, что он и сделал в приложенной, уже известной нам статье для ЛГ.

Сотоварищи Косыгина по Политбюро не только отвергли несекретную статью, - они отвергли и непрошеную секретную рекомендацию стратегических физиков. Политбюрократы, как позже выяснилось, опирались на рекомендации инженеров-противоракетчиков, которые жаждали развернуться, показав кое-кому противоракетную кузькину тещу в дополнении к его термоядерной матери. А ту мать, напомню, физики показали, испытав многомегатонную Царь-бомбу в 1961 году.

В США тоже водились противоракетчики, желающие развернуться и говорившие своим политикам, что они впереди планеты всей. Но были и физики-теоретики, в силу профессии привыкшие к широкому и глубокому взгляду. Проблема ПРО обсуждалась не только на закрытых совещаниях экспертов, но и в прессе. Из того, что президент США предложил мораторий, Сахаров мог заключить, что в борьбе мнений победили аргументы его американских коллег-физиков (среди них Ганс Бете, главный теоретик атомной бомбы). А советское правительство предпочло назначить "правильное мнение", руководствуясь своей номенклатурной логикой (на которую, по свидетельству ветеранов, влияли "кремлевские дети", работавшие в ракетных заведениях).

В итоге Сахаров обнаружил, что интеллектуальной свободы в стране не хватает даже экспертам высшего ранга в вопросах их профессиональной компетенции, и осознал, что эта нехватка увеличивает вероятность мировой ядерной войны. Это был факт стратегической важности из жизни государства, в котором Сахаров жил.

И до 1967 года он видел дефекты этого государства, поэтому в 1949-м отклонил приглашение вступить в партию, в 1955-м отказался стать депутатом горсовета, в 1964-м выступил против лысенковщины в Академии наук, в 1966-м подписал письмо Брежневу против реабилитации Сталина. Но то было осуждение "отдельных недостатков" во внутренней политике государства.

Между тем в проблеме ПРО обнаружился дефект на высшем государственном уровне, притом угрожавший существованию страны и всего человечества. В этой проблеме Сахаров был компетентен на высшем уровне и не мог уже думать, что чего-то важного не знает, как думал в 1961 году, возразив лидеру страны против возобновления испытаний. Хрущев тогда осадил отца водородной бомбы, рявкнул, что тот ничего не понимает в политике - в том, как надо вести переговоры с капиталистами, и пообещал в следующий раз захватить его с собой: "Пусть своими глазами посмотрит на них и на мир, может, он тогда поймет кое-что". Сахаров действительно никогда не видел капиталистов и к тому же доверял Хрущеву за его старания освободить страну от колючей проволоки сталинизма.

Даже год спустя после "Размышлений", по его словам, "по мироощущению [он] все еще был в этом государстве – не во всем с ним согласный, резко осуждающий что-то в прошлом и настоящем и дающий советы относительно будущего – но изнутри и с сознанием того, что государство это [его]".

[/FONT]
[/SIZE]
http://grani.ru/Politics/Russia/m.157583.html

[/COLOR]