Но вернемся к 92 году. Если инфляция тогда возникала не на стороне спроса, то она должна была возникать, согласно КТД, на стороне предложения. И действительно, на этой стороне мы обнаруживаем все элементы, способные породить инфляцию. Первое и самое главное, что особенно ощущалось в первое время реформ, - это вообще неспособность социалистической экономики реагировать на требования рынка. Советские «капитаны индустрии», оказавшись в условиях рынка, поняли только то, что они теперь могут безнаказанно и сколь угодно взвинчивать цены, закладывая в них все мыслимые и немыслимые издержки, и прибыль, и сверх прибыль, и зарплату, и СВОЮ сверхзарлплату, и воровство и т.д. и т.п. После того, как это первое опьянение прошло, и субъекты рынка стали приходить в себя, мало помалу стала выявляться и объективная «затратная» природа советской экономики, ее монополизм, иррациональные структура и разделение труда, изношенная и устаревшая техническая база и т.д. и т.п., словом все те «особенности», которые в рыночных условиях прямо порождают рост цен. Однако если мы предположим, что именно здесь, т.е. на стороне предложения сокрыт корень зла, то опять таки ошибемся. Во-первых, едва ли не с первых дней реформ цены на внутреннем рынке стали ограничиваться ценами на импортные товары. Это касается, прежде всего, цен на рынке потребительских товаров, т.е. на том рынке, где главным образом и раскручивалась инфляция. Во-вторых же, в данном случае должна работать та же логика, что и выше: если бы лишние деньги хлынули к производителю, то… по крайне мере не произошло бы столь обвального сокращения, едва ли не паралича производства, которое в действительности стало одним из первых следствий либерализации. В рост производства и доходов производителя я не верю ни в каком случае, но падение производства, по крайней мере, не должно было быть столь катастрофическим, каким оно действительно оказалось.

Логика, о которой я упомянул, в конце концов, предельно проста: если денежный навес представлял собой реальную стоимость хотя бы в какой-то части, - а это, несомненно, так, ибо в противном случае эту денежную массу вообще нельзя было бы рассматривать как деньги - то эта стоимость или богатство должно же было кого ни будь обогатить, раз оно пришло в движение, появилось на рынке и стало перетекать из одних карманов в другие, – обогатить либо производителя, либо потребителя, либо частично и того, и другого. В действительности не произошло ни того, ни другого, ни третьего. Произошло нечто четвертое: цены для потребителя постоянно были слишком высоки, для производителя не достаточно высоки и деньги в основной своей массе перетекали ни от потребителя к производителю, а из карманов того и другого кому-то третьему – кому и куда? На рынке существовало еще только одно «место» куда могли бы убегать «наши денежки» - ДОЛЛАР, т.е. валютная биржа.

Почему может расти курс доллара? Если объединить обе предложенные выше точки зрения на инфляцию КАК ОНА МОГЛА БЫ происходить, если бы денежный навес обрушился на внутренний товарный рынок, то картина будет такой: сначала инфляционные деньги вызовут рост цен на отечественные товары, затем, если эти цены достигнут цен на импорт и станет очевидной их тенденция к дальнейшему росту, спрос чем далее, тем более будет переключаться с отечественных на импортные товары, а это в свою очередь вызовет рост курса доллара. Таким образом, последний становится вторичным показателем инфляции, т.е. рост курса доллара становится СЛЕДСТВИЕМ внутренней инфляции.

В действительности же дело обстояло как раз НАОБОРОТ. Курс доллара был первичным показателем инфляции, вообще главным финансовым показателем. Он сообщался ежедневно наравне со сводками погоды и в первых строках новостей, как важнейшая новость. В обществе развился некий даже психоз на этой почве: все напряженно следили за курсом доллара, малейшие признаки его стабилизации реформаторы провозглашали как свою победу, их критики, разумеется, доказывали противное, но внимание и тех, и других, и всего общества было приковано к доллару. Динамика падения рубля как бы провоцировала население поучаствовать в этой гонке, поставить на доллар, сыграть на понижение рубля. Что касается товарных цен, то они были привязаны к доллару. Происходил очередной взлет доллара, немедленно возрастали цены на импорт, а через пару недель и на отечественные товары. То есть внутренняя инфляция была СЛЕДСТВИЕМ обесценения рубля на валютном рынке.

Однако этот «нюанс» означает, что инфляция инициировалась НЕ НА ТОВАРНОМ РЫНКЕ, вообще, не в среде экономики. Она протекала и развивалась в этой среде, но ВОЗНИКАЛА НЕ В НЕЙ, а ВНЕ ЕЕ. Она была внешним по отношению к экономике фактором. И она НЕ ВОЗНИКАЛА как результат стихийной рыночной игры спроса и предложения, а искусственно СОЗДАВАЛАСЬ и затем подчиняла себе «стихию» рынка

• 
• 
•