Есть женщины, которые всю жизнь живут двумя жизнями. Одна простая, повседневная: с пивоватым мужем, сопливыми детьми, стервозной начальницей. Со штопкой колготок, стиркой и глажкой, бесконечным мытьём посуды, поездками в общественном транспорте и традиционным перехватом тыщи до получки.

А вот зато другая... Там нет питерской слякоти, соли, от которой портятся новые сапожки (а вчера точно такие же видела на триста рублей дешевле), тяжёлых сумок и потерянных ключей. Там она - прекрасная брюнетка с томными очами-маслинами, с талией в 58 сантиметров и грудью четвёртого размера, с бёдрами, колыханье которых сводит с ума всех мужчин. И живёт она в прекрасной белой вилле на берегу тёплого моря, которое отливает то бирюзой, то молочным топазом в лучах закатного солнца. Она сидит в плетёном кресле с бокалом тёмно-красного вина в руке и рассеяно отщипывает кусочки сыра серебряной вилкой с вензелями на изогнутой ручке. На ней белое платье - ей удивительно идёт белое! и белый же лёгкий шарф из летучего шёлка. И даже если пара капель сорвётся с края бокала, они упадут на ручку кресла или мраморный пол террасы, но никак не запятнают собой молочной перелести её наряда.

Рядом с ней мужчина. Он надёжен, как скала, влюблён в неё до безумия, и готов весь мир сложить к её ногам. А она легкомысленна и переменчива, как море, и влюблена совсем чуть-чуть, как раз настолько, чтобы было приятно чувствовать его руку на талии и покачивать туфелькой в такт начинающемуся танго. И танцевать с ним, понимая, что страсть - игра, пусть вот-вот - и обрыв, пусть всё кипит вокруг, пусть тело рвётся и изгибается, вторя причудливой мелодии, но она стихнет и всё успокоится, и останется только льстящее приятное чувство, что он принадлежит ей, а она не принадлежит никому. И вот уже шелка скользят по разгорячённому телу, и губы сливаются с губами и...

- Нина! Что у тебя горит там? - Мясо! Тапочки сваливаются с ног, и скорее бегом на кухню. И шум моря, ласкающего вечерний берег.

[B]Анна Поршнева[/B]

• 
• 
•