[SIZE=-1]*****
Борис Аркадьич Шнеерзон, вальяжно откинувшись на кресле для посетителей, сосредоточенно изучал сиротливый листок бумаги.
-Название хорошее… Вы , Сергей Палыч, как хотите себя позиционировать, как филантропа, или же как куртуазного буржуа-нуво? – слегка грассируя изрек Шнеерзон.
-Я тебе, пидор, щас как переебу стулом! Я тебя не выебываться перед общественностью позвал, а по делу! Пиздантропа он тут нашел! Давай , бери к ебеням мемуары, чтоб завтра подправил… стиль там, блять, подработай. Все! Нахуй с кабинета!
- *****
В восемь утра Борис Аркадьич нахохленным чижиком сиротливо переминался у порога начальственных апартаментов. Под толстыми линзами его очков пряталась вековая печаль гонимого народа и синяки от явного недосыпа. Рука, державшая файлик с бумагой предательски дрожала.
Сергей Палыч, отхлебнув утреннего кофе, сытым котом вперился в беднягу визави.
-Что стал? Перни что-нибудь , Шнеерзон ты наш недорезанный. Принес?
- Да-да, знаетелипришлосьмногопоработатьчтобысохранитьавтрскуюконцепц…Ию
-Читай уже!
« С самого раннего детства у меня была одна цель и одна мечта: стать зажиточным человеком, чтобы вырваться из ужасающей нищеты, окружавшей меня в ту пору…
-?....
-Ниче так…- ободряюще кивнул Сергей Палыч, дуй дальше!
«Тоскливыми зимними вечерами, уныло бредя по сугробам из отдаленной школы, я интуитивно анализировал синергетику социальных дисфункций, что впоследствии привило мне вкус к маркетингу финансовых потоков …и помогало учиться на круглые пятерки.
-Угу…-неопределенно развел пухлыми ручками Убогий.
Шнеерзон, взяв мхатовскую паузу и слегка добавив патетики в ожившую речь, легкомысленно закартавил:
-Бедная, бедная моя мамочка! Нестарая еще женщина – жена пгостого сельского тгуженика. Последние кгохи с небогатого стола отдавала эта святая женщина своему неоперившемуся птенцу.
-Какому птенцу? –промакнул набежавшую слезу Убогий.
-Вам! Неоперившийся птенец- это метафога! Птенец выгастает и пгевгащается в пгекгасного лебедя! Пагдон, огла!
-Ты , Шнеерзон, не волнуйся и картавить перестань, я этого не люблю…
-Хорошо, не буду, Сергей Павлович.
«…наша простая дружная сельская семья находила в себе силы содержать на небогатом подворье мелкую живность в виде двух свиней и крупнорогатый скот в виде коровы Марии, дающей нам ежедневную порцию диетического молока.
-Шнеерзон, ты свинью когда-нибудь видел?
-Ну …теоретически…
- Кореша своего жирного, Кацмана, из отдела логистики помножь надвое- это будет свинья! Хуясе мелкая живность…исправь…
-Будет сделано! Так я продолжу?
«Летели годы нелегких трудовых будней. В редкие пейзанские праздники моя семья радовала меня скромными сувенирами в виде денежных знаков. Огромное нечеловеческое счастье посещало в такие моменты светлую душу Сережи Убогого, я гладил свою чернявую собачку Жу-жу и мечтал, мечтал…о том , как в дальнейшем сложится судьба простого деревенского паренька , как он заматереет и возьмет эту сложную жизнь в свои натруженные руки, жизнь, в которой дружба и талант творят чудеса, распиливают совместные невзгоды , превращая опыт в полновесное житейское золото!
-Да …бля …я всегда подозревал, что могу! Вишь , подправил чуток, стиль… И нихуя не понятно, но красиво… Придешь завтра, вторую главу запиздячим… А? Шнеерзон?

Борис Аркадьич , прислонившись к дверному косяку , спал, чмокая губами и подергиваясь: ему снился кошмар - вторая глава убогих мемуаров.

[/SIZE]

• 
• 
•