Лоскутик №2

Поезд Усть-Каменогорск- Москва уже третьи сутки стучит по рельсам Советского Союза. Всего ехать - пять. Дорога, вначале возбуждающая, постепенно переросла в утомительную . Народ отдыхает под мерный стук колёс.
Неожиданно дверь одного купе отъезжает и внутрь просовывается маленькая смуглая курносая мордашка с очень живыми смешливыми чёрными глазами. То ли мышонок, то ли цыганёнок?..
Это я. Мне уже шесть лет, поэтому я самостоятельно гуляю по вагону. А вообще-то я еду к бабушке в Подмосковье. Мои родители и братья, как все пассажиры, отдыхают в своём купе. Но мне не сидится на месте. Я настолько освоилась в вагоне, что стала этаким переходящим вымпелом: все меня зовут к себе. Да и понятно: я знаю массу стихов и песен и охотно выступаю перед неожиданными зрителями. Теперь я придумала новое развлечение. Облачившись в мамину пышную юбку в крупный горох с каймой, распустив косы, я хожу по вагону и «гадаю» по руке, свято веруя в свою правду. Выглядит это примерно так:
- Я цыганка молодая. Эта ручка золотая. Положи на эту ручку какую-нибудь штучку…
Старательно скрывая улыбку, кто-нибудь кладёт на ладонь вожделенную конфету ( за три дня все обитатели вагона успели понять, что «мышонок»- сладкоежка). Только я воспринимаю всё всерьёз и продолжаю:
- В этой штучке есть обман … Положу её в карман!
Протараторив последнее слово, я хватаю конфету и бросаюсь наутёк, путаясь в длинной юбке, под весёлый смех и притворные возгласы «обманули, ограбили!» Отдышавшись в тамбуре, кладу конфету за пазуху и направляюсь к следующему купе. История повторяется. Вагон оживился, очнулся от спячки. Когда все уже «охвачены заботой гадалки», маечка отвисает на животе. Я, в предвкушении веселья , возвращаюсь в своё купе, вываливаю всё на стол и щедро предлагаю попить чайку. Родители, увидев результат моего отсутствия в их поле зрения, приходят в негодование. Папа говорит, что это мерзко, что его дочь попрошайка! Мама велит всё собрать и тащит меня по вагону возвращать «награбленное». Я упираюсь, реву на весь вагон, потому что не понимаю, чем они недовольны! Я ведь не просила, я зарабатывала, как все порядочные цыгане. А ведь я была самой настоящей цыганкой!
Услышав мой рёв, люди беспокойно распахивают двери купе. Очень быстро всё разъясняется. Весь вагон дружно, в весёлом возбуждении пьёт чай, который разносит улыбчивая тётя-проводник. Она дала мне крышку от коробки конфет, и я, как коробейник, разношу всем угощение, недавно заработанное таким трудом. Но мне совсем не жалко. Слёзы высохли, на щеках от них остались грязные размазанные полосы, и я похожа на индейца, что, кстати, наводит меня на мысль о новых приключениях. Я уже уношусь в своих фантазиях далеко в пампасы … Это мой мир, мой театр. «Весь мир- театр…»

• 
• 
•