А иногда так хочется напиться с кем –нибудь очень близким. Говорить с ним долгие разговоры до ночи обо всём, что придёт в голову, многозначительно молчать в паузе на закате где –нибудь у реки. Искупаться, поднырнуть под него, стащит трусы. Станцевать для него, не давая дотронуться до себя, смеяться в голос, позабыв о приличиях, не думая как там оно со стороны выглядит, и о причёске и о макияже забыть… Утопить в речке сандалии и со счастливой обречённостью добрести до дома босиком, когда все маршрутки и такси уже спят. Орать по дороге песни, и посылать всех подальше, когда кричат из окон, чтобы утихомирились. Позвонить дверь на первом этаже и убежать, написать на заборе напротив банка три буквы, ободрать клумбу с розами у налоговой инспекции. А потом холодным шампанским залить его брюки, сидеть с ним на балконе в знак солидарности в мужских трусах ( ага, они, кстати, оч удобны в обиходе), встречать рассвет. Есть какую- нибудь клубнику и пачкать губы, руки, и пахнуть летом…
Напиться хочется до дурочки, так, чтобы высказать наконец –таки, какие мужики все сплошь мудаки и козлы; как не способны любить и верить, как жестоки и толстокожи, как малодушны и пусты ; как врут безбожно, как неразумны в оценке, что важно; как говорят одно, делают другое, думают третье; как нестерпимо тоскливо, что вот такая разножопица в образах и реалиях; и , может быть, дойти в споре с ним, с очень кем –то близким, до мордобоя…А потом хлопнуть дверью ванной, всю эту черноту вывернуть наизнанку из себя, выреветься под шум воды в голос, как только ревут дети; не открывать ему, не открывать, сопротивляться. Пусть сломает дверь, пусть силой отмоет в холодном душе, оботрёт, запеленает в простынь, возьмёт на руки, убаюкает, отпоёт, отмолит.. и уснёт рядом, уставший и спокойный, улыбаясь. А наутро никуда не захочет идти…

Только где он всё ходит, хромой, глухой и безглазый. Не видит и не слышит, и опять, небось, запил. И больше не хочет на тему о том, какие вокруг все бабы дуры и истерички; как меркантильны и капризны, как непостоянны и противоречивы; как врут безбожно, как неразумны в оценке, что важно; как говорят одно, делают другое, думают третье; как нестерпимо тоскливо, что вот такая разножопица в образах и реалиях; как тошно от этой правды жизни и как хочется вылиться наизнанку, вытошнить из себя эту черноту, и чтобы кто –то отмыл, обтёр, запеленал, убаюкал, отпел, отмолил и уснул рядом. И чтобы утром проснуться новым, чистым, светлым, весёлым, обновлённым, с кем –нибудь очень близким и никуда не смочь уйти.
Да. Тихонько проснуться, улыбаясь, шагнуть в неизвестность. Подойти босиком к окну, обернуться на мой тихий «привет»… а в окне пусть будет снег снег... снег.

• 
• 
•